Я уже писала, как недавно обратила внимание, что в отечественной современной прозе сформировался отдельный жанр, который можно назвать «Дети девяностых». Собственно, это, как правило, тот самый автофикшн, определение которому различные словари дают так: разновидность литературы, в которой элементы биографии автора пересекаются с художественным вымыслом. Здесь не обязательно скрупулезно следовать этапам своей биографии – допускается вымысел, ибо задача жанра – донести дол читателя свои эмоции и переживания, нимало не заботясь о сюжете и последовательности изложения.
Те девочки и мальчики, взросление которых пришлось на самый тяжелый период новейшей российской истории, выросли, каждый со своей душевной раной, и понесли свою исповедь в массы. Они узнаваемы даже в художественной прозе, как та же Вера Богданова со своими «Отравленными плодами», и Любовь Баринова с «Кто ты будешь такой». Удивительно, но среди авторов мне не попадались аборигены столиц, а если попадались, то детство и юность их проходила на окраинах и задворках, вдали от парадных фасадов и были совсем были непохожи на отрочество условной Ксении Собчак – тоже ребёнка девяностых. Коммуналки, убитые хрущёбы, пьющие отцы (если они вообще были), непутёвые матери, шайки «реальных пацанов» на улицах (не тех, которых сегодня облагораживают в сериалах, а реальных подонков и отморозков – ибо именно такими они и были), тоскливое «гостевание» у суровых бабушек, пока родители пашут на двух работах, компании таких же неприкаянных ровесников на улице, вечное безденежье и главное, самое страшное – полное отсутствие перспектив, приправленное тем, что вся страна успешно разваливалась и катилась в бездну.