четверг, 18 декабря 2014 г.

Зимние стихи

В библиотеке имени Л.А. Гладиной прошла очередная встреча участников поэтического марафона «Давайте говорить стихами». Если в прошлый раз звучали осенние стихи, то сейчас пришла пора читать стихи о зиме, Новом годе и Рождестве. Поэтому, и встреча называлась по-рождественски - «Имбирный пряник». В уютной обстановке библиотеки остро ощущался контраст холодного зимнего вечера за окнами и согревающей силы поэтического слова. Вокруг посетителей вечера кружили зимние картинки, мерцали нежные снежинки, и явно ощущалось предновогоднее состояние, в котором главная нота - ожидание праздника и чуда. И это чудесное состояние души создавали и щедро дарили окружающим участники поэтического марафона.
Елена Неупокоева, лидер литературного клуба "Плитк@", сделала акцент на классику, самозабвенно читая "Белую березу", "Порошу", "Зиму" Сергея Есенина. "Зимнюю ночь" и "Февраль" Бориса Пастернака, а также стихи мурманского поэта Николая Колычева.
Игорь Панасенко, бессменный участник всех поэтических встреч в библиотеке, знакомил с поэзией вологодских авторов - Игоря Царёва, Наты Сучковой и Леты Югай, читал советскую классику - "У зим бывают имена" Давида Самойлова, "Диалог у новогодней ёлки" Юрия Левитанского и исполнил песни Юрия Визбора. Галина Капорулина познакомила слушателей со своим стихотворением "Рождество".
Поддавшись общему поэтическому настроению, гости вечера с удовольствием читали чужие и свои стихотворения и вспоминали песни и романсы о зимней поре.
Коллектив библиотеки желает всем читателям и почитателям поэзии счастливого и уютного Нового года и дарит подборку зимних стихов.


Сергей Есенин «Белая береза»

Белая береза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром.

На пушистых ветках
Снежною каймой
Распустились кисти
Белой бахромой.

И стоит береза
В сонной тишине,
И горят снежинки
В золотом огне.

А заря, лениво
Обходя кругом,
Обсыпает ветки
Новым серебром.


Сергей Есенин «Пороша»

Еду. Тихо. Слышны звоны
Под копытом на снегу,
Только серые вороны
Расшумелись на лугу.

Заколдован невидимкой,
Дремлет лес под сказку сна,
Словно белою косынкой
Подвязалася сосна.

Понагнулась, как старушка,
Оперлася на клюку,
А под самою макушкой
Долбит дятел на суку.

Скачет конь, простору много.
Валит снег и стелет шаль.
Бесконечная дорога
Убегает лентой вдаль.


Сергей Есенин «Зима»

Вот уж осень улетела,
И примчалася зима.
Как на крыльях, прилетела
Невидимо вдруг она.

Вот морозы затрещали,
И сковали все пруды.
И мальчишки закричали
Ей спасибо за труды.

Вот появилися узоры,
На стеклах дивной красоты.
Все устремили свои взоры,
Глядя на это. С высоты

Снег падает, мелькает, вьется,
Ложится белой пеленой.
Вот солнце в облаках мигает,
И иней на снегу сверкает.


Борис Пастернак «Зимняя ночь»

Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.

Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.

И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал.

И все терялось в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал, как ангел, два крыла
Крестообразно.

Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.



Борис Пастернак «Февраль»

Февраль. Достать чернил и плакать! 
Писать о феврале навзрыд, 
Пока грохочущая слякоть 
Весною черною горит.

Достать пролетку. За шесть гривен, 
Чрез благовест, чрез клик колес, 
Перенестись туда, где ливень 
Еще шумней чернил и слез.

Где, как обугленные груши, 
С деревьев тысячи грачей 
Сорвутся в лужи и обрушат 
Сухую грусть на дно очей.

Под ней проталины чернеют, 
И ветер криками изрыт, 
И чем случайней, тем вернее, 
Слагаются стихи навзрыд.


Николай Колычев «Первый снег»

Бывает так: всю ночь метёт пурга
Над плачущей в грязи землёй осеннею.
А утром в снег не верится никак...
Но как не верить в Чудо Воскресения!

Душе светлей, когда бело кругом.
И жизнь добрей, коль самому не злить её.
Вновь первоснежье хриплым говорком
Мой каждый шаг встречает одобрительно.

Ну, как не станешь чутче хоть чуть-чуть,
Ну, как не изречёшь хоть что-то умное,
Ведь я - хочу того, иль не хочу
В снегу тропинку протопчу кому-нибудь.

Жить для кого-то - значит быть людьми,
Собой единым - не измерить вечного...
Безлюбьем мы калечим Божий мир,
Который нас собой вочеловечивает.


Игорь Царёв «Аэропорт Инта»

Опустив уныло долу винты,
На поляне загрустил вертолет -
И хотел бы улететь из Инты,
Да погода третий день не дает.
Нас обильно кормит снегом зенит,
Гонит тучи из Ухты на Читу…
И, мобильный мой уже не звонит,
Потому что ни рубля на счету.

Знает каждый: от бича - до мента,
Кто с понтами здесь, кто правда герой,
Потому что это город Инта,
Где и водка замерзает порой.
Тут играются в орлянку с судьбой,
И милуются с ней на брудершафт,
И в забой уходят, словно в запой,
Иногда не возвращаясь из шахт.

Без рубашки хоть вообще не родись,
Да и ту поставить лучше на мех.
По Инте зимой без меха пройдись -
Дальше сможешь танцевать без помех.
Что нам Вена и Париж - мы не те -
Тут залетного собьет на лету!
И я точно это понял в Инте,
Застревая на пути в Воркуту.

Рынок Западу, Востоку базар,
Нам же северный ломоть мерзлоты,
И особый леденящий азарт,
Быть с курносою подругой «на ты».
Угловат народ и норовом крут,
Но и жизнь - не театральный бурлеск.
И поэтому - бессмысленный труд, 
Наводить на русский валенок блеск.


Ната Сучкова 
«Ходить по замёрзшей воде…»

Ходить по замерзшей воде все равно, что ходить по дну,
Все равно, что смотреть в синеву из самого-самого дна,
И в каждой встреченной видеть тебя одну,
И в каждом встреченном подозревать удар.

Ходить по замерзшей воде - забава окрестных мест,
Студентки педунивера, продрогшая пацанва,
Вот они катят с палками лыжными наперевес,
Выхватываемые из сумрака светом далеких фар.

Ходить по замершей воде все равно, что кричать вдогонку,
Все равно, что с горла хватить с минутными (навек!) друзьями,
Встречая по восемь раз одну и ту же болонку,
С одною и тою же маленькою хозяйкой.

Ходить по замершей воде все равно, что под гору мчаться,
Все равно, что мороз крепчает, а ты уже еле живой,
Ходить по замерзшей воде все равно, что всегда возвращаться
Под песенку эту про элли с тотошкой домой домой.

Лета Югай «Предновогоднее»

Пушистым снегом одари!
Синеют улицы и крыши,
И просыпаются неслышно
Сиреневые фонари.

Огромный белоснежный пес
Неудержимо звонко лает,
Его сестрица примеряет
Браслеты из атласных роз.

Олень в безумной спешке скачет,
В резные сани запряжен,
И скоро серебристый звон
Час полуночи обозначит.


Давид Самойлов 
«У зим бывают имена»

У зим бывают имена.
Одна из них звалась Наталья.
И было в ней мерцанье, тайна,
И холод, и голубизна.

Еленою звалась зима,
И Марфою, и Катериной.
И я порою зимней, длинной,
Влюблялся и сходил с ума.

И были дни, и падал снег,
Как теплый пух зимы туманной.
А эту зиму звали Анной,
Она была прекрасней всех.


Юрий Левитанский 
«Как показать зиму»

..Но вот зима,
и чтобы ясно было,
что происходит действие зимой,
я покажу,
как женщина купила
на рынке елку
и несет домой,
и вздрагивает ёлочкино тело
у женщины над худеньким плечом.
Но женщина тут, впрочем,
ни при чем.
Здесь речь о елке.
В ней-то все и дело.
Итак,
я покажу сперва балкон,
где мы увидим елочку стоящей
как бы в преддверье
жизни предстоящей,
всю в ожиданье близких перемен.
Затем я покажу ее в один
из вечеров
рождественской недели,
всю в блеске мишуры и канители,
как бы в полете всю,
и при свечах.
И наконец,
я покажу вам двор,
где мы увидим елочку лежащей
среди метели,
медленно кружащей
в глухом прямоугольнике двора.
Безлюдный двор
и елка на снегу
точней, чем календарь нам обозначат,
что минул год,
что следующий начат.
Что за нелепой разной кутерьмой,
ах, Боже мой,
как время пролетело.
Что день хоть и длинней,
да холодней.
Что женщина...
Но речь тут не о ней.
Здесь речь о елке.
В ней-то все и дело. 


Юрий Левитанский 
«Диалог у новогодней ёлки»

— Что происходит на свете?— А просто зима.
— Просто зима, полагаете вы?— Полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
в ваши уснувшие ранней порою дома.

— Что же за всем этим будет?— А будет январь.
— Будет январь, вы считаете?— Да, я считаю.
Я ведь давно эту белую книгу читаю,
этот, с картинками вьюги, старинный букварь.

— Чем же все это окончится?— Будет апрель.
— Будет апрель, вы уверены?— Да, я уверен.
Я уже слышал, и слух этот мною проверен,
будто бы в роще сегодня звенела свирель.

— Что же из этого следует?— Следует жить,
шить сарафаны и легкие платья из ситца.
— Вы полагаете, все это будет носиться?
— Я полагаю, что все это следует шить.

— Следует шить, ибо, сколько вьюге ни кружить,
недолговечны ее кабала и опала.
— Так разрешите же в честь новогоднего бала
руку на танец, сударыня, вам предложить!

— Месяц — серебряный шар со свечою внутри,
и карнавальные маски — по кругу, по кругу!
— Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку,

и — раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три!..


Юрий Визбор 
«Ну, так что же рассказать о зиме»

Ну, так что же рассказать о зиме? 
То она как серебро, то, как медь, 
Это холодно, когда без огня, 
А кому-то холода без меня. 
Это холодно, когда без огня, 
А кому-то холода без меня. 

Синий вечер два окна стерегут,
В черной просеке две сказки живут,
И нанизано рожденье луны,
На хрустальное копье тишины.

Ну, так что же рассказать о зиме?
Поднял оттепель февраль на корме,
Выгибает облаков паруса,
И качаются в ночах полюса.

И восходит над дорогой звезда,
И уходят из Москвы поезда.
Зря сидишь ты по ночам у огня,
Не согреет он тебя без меня.

Две сосны опушки вход стерегут,
В темной просеке две сказки живут.
И нанизано рожденье луны,
На хрустальное копье тишины.

И восходит над востоком звезда,
И уходят из Москвы поезда.
Зря сидишь ты по ночам у огня,
Не согреет он тебя без меня.

Ну, так что же рассказать о зиме?
То она как серебро, то, как медь,
Это холодно, когда без огня,
А кому-то холода без меня.


Комментариев нет:

Отправить комментарий