С одной стороны это объяснимо: тут тебе и разнообразие героев, обширнейший социальный срез от забулдыг до свободных художников – где еще столкнутся в одних стенах наследники аристократических фамилий и люмпен-пролетариат?.. и нетривиальные повороты сюжетов от шекспировских страстей до криминала. И самое главное – ничего не надо придумывать, жизнь сама подкинет и фабулу, и интригу, только успевай фиксировать. Современные книги с коммунальной составляющей можно разделить на два типа: когда весь сюжет вращается в коммунальных декорациях, и когда коммунальное бытие лишь составляющая основного сюжета. Вот о сюжетах и поговорим, не углубляясь в биографии авторов.
Начнем с самого яркого – Владимир Гуд, «Славики из Мглы». Это небольшая повесть, никогда (если не ошибаюсь) не выходившая под отдельной обложкой. Автор, после развода с женой, поспешно купил в нужном районе Питера комнату в коммуналке и после дорого заплатил и за эту спешку, и за свою наивную веру в людей. На общей жилплощади писателя сконцентрировались, кажется, самые отвратительные виды и подвиды городских маргиналов. И лишний раз доказали, что пытаться как-то исправить окружающую тебя среду или повлиять на её представителей – дохлый номер. Единственным адекватным персонажем среди гудовских соседей был крыс Филя, и этим всё сказано. Первоначально повесть печатала газета «Моя семья», а после появления в сети «Славики…» принесли автору оглушительный успех. Гуд даже получал восторженные письма от жаждущих приключений иностранцев, желающий для остроты жизни пожить туристом не в Гранд-Отеле, а коммуналке «а-ля рюс»… Ужас происходящего в повести Гуда скрашивает ироничный юмор автора, поэтому, читая про коммунальное житие Владимира-страстотерпца, всё время хохочешь, хотя впору умыться слезами…
Антон Секисов, «Комната Вагинова»
Наши дни. Тут герой романа, литератор по имени Сеня, целенаправленно селится в коммуналке в центре того же Питера, так как ищет комнату знаменитого обэриута Вагинова, жившего в этих стенах сто лет назад. Думаешь, соседям Сени до славиков далеко, пока не выясняется, что в одной из комнат томится заложница, запертая одним из жильцов, оказавшимся маньяком. Кстати, у Секисова в «Боге тревоги» опять облезлая коммуналка со странным населением, но уже на задворках и Северной столицы, и основного сюжета.
Михаил Шемякин «Моя жизнь: до изгнания»
Опять Питер, конец 60-х, и героя-художника по месту прописки окружает отнюдь не творческая атмосфера. Хотя как сказать – глава, посвященная коммунальным соседям, шикарно иллюстрирована специфической шемякинской графикой. Более того, одна из соседок, мощная колоритная бабища из каких-то глухих деревень, потом будет фигурировать не только в рисунках Шемякина, но и в инсталляциях его коллег-художников. Хорошо одарённым людям, способным даже негативные впечатления сублимировать в художественные образы…
Мария Ануфриева, «Карниз»
Тот же Питер, начало нулевых. Как говорится, уберите депутата Милонова от наших голубых экранов… Главная героиня Ия переезжает из своей коммуналки с тараканами и цыганами в другую, с рассыпающимися стенами и весёлыми моряками на побывке. Переезжает к своей зазнобе, дабы счастливо там жить в том союзе, который решительно осуждает наша Конституция. Счастья, кстати, не получилось, и вообще всё печально, но сейчас не об этом, а опять о красочном описании разрушающегося здания и феерических соседей, самым ярким из которых был моряк дальнего плавания по имени Люсьен, весьма толерантный к своим нетрадиционным соседкам, зато яростный антисемит. В финале Люсьен оказался банальным Леонидом и, как это ни дико, евреем.
Анастасия Вепрева и Роман Осминкин «Коммуналка на Петроградке»
Мы в том же Питере, как видно из названия; десятые годы. Поэт Роман и художница Анастасия заехали в убитые декорации бывшего доходного дома, как заезжают исследователи в какие-нибудь амазонские дебри к нецивилизованным людоедским племенам. И если Шемякин в схожей ситуации ограничился папкой графики, то тут в итоге: дневники, рисунки, стихи, публикации в эстетских журналах и даже пьеса по мотивам этой экспедиции. Аборигены не успели сожрать своих естествоиспытателей, так как Роман и Настя вовремя отбыли из коммуналки обратно в цивилизацию.
Оксана Даровская, «Москва. Квартирная симфония»
Да, наконец-то первая столица, конец восьмидесятых, начало 90-х уже прошлого века. Героиня Ксения, она же Оксана, помыкавшись в московской коммуналке на Остоженке, решила взять инициативу в свои руки и расселить всех в отдельное жильё. Коммунальные соседи автора, как водится, весьма колоритны и разнообразны. Объединяло их одно – жить по отдельности они хотели, а заморачиваться с разменом – нет. Заморочилась Оксана. Дальше идёт эпопея Оксаниных приключений на съемных квартирах (она уже обзавелась мужем и ребенком), где окончательно сформировался и раскрылся её основной талант – Даровская оказалась удачливым риэлтором. Вся остальная книга – это такой обзор самых ярких случаев из карьеры человека, занятого продажей и обменом чужого жилья.
Что в итоге? Если человек творческий и одарённый, то опыт даже такого странного общежития, как коммунальная квартира, всегда трансформируется у него во что-то положительное: не знаю, как там у Ануфриевой, а все остальные книги это исключительно личный опыт авторов. И коммунальные будни в искусстве – это такое наше, русское, аналога которому в мировой литературе просто нет…
Комментариев нет:
Отправить комментарий